Сплав по якутской реке Соболох-Маян. Продолжение.

Сплав по якутской реке Соболох-Маян. Продолжение.

Начало сплава, с самых верховьев, описаны в части 3

Итак, я продолжаю сплав по реке Соболох-Маян от места, где в неё впадает левый приток Сулда-Текякит. Это примерно 70 километров от самых истоков, от перевала с восточных склонов Верхоянского хребта, с реки Тара-Сала. Впереди, до посёлка Кыстатыам, что стоит почти на берегу Лены, ещё 330 км сплава.

Рядовой день сплава

1 сентября. Погода продолжает баловать меня. Тепло. Солнечно, безветренно, даже досаждает мошка, будто лето на дворе. Но осень чувствуется вовсю, все ивы по берегам жёлтые, день заметно сократился. Только лиственницы здесь, на высоте 400 метров над уровнем моря, ещё стоят зелёные.

Впереди у меня 330 километров сплава. В общем-то, немного. Если проходить больше 30 км в день, то за 10 дней управлюсь. Правда, меня смущают низовья: там, судя по карте, практически не будет падения. «Будет, всё будет, — вспоминаю слова Фёдора, — и дождь, и ветер, и снег». Ничего, попробую в начале проходить по 50 километров в день, а дальше — посмотрим.

Думаю, что теперь нечего особенно расслабляться. Решаю выходить в 9 утра, а вставать на стоянку не позже шести вечера, в крайнем случае — в половине седьмого, так как в 7 уже начинает смеркаться. Ах, эти благие намерения… Как правило, это только мечты, исполнимые лишь в идеале, а на практике получается совсем по-другому.

С первыми сборами, со съёмками процесса отчаливания, на воду вышла лишь в 9 50. Ничего, ничего! Река теперь стала полноводной, мелей не будет. Однако вскоре снова пришлось вылезать из лодки посреди реки — снова пошли разбои русла, на которых было мелко.

Но в основном, конечно, плыву. Красота! Течение! До крупного притока слева, Мячена, всего 20 км, дойду до обеда!

Однако планы не сбываются. Течение не везде достаточно быстрое, какое желаешь на горной речке. А ещё меня почему-то подкашивает чувство голода. Странно… Утром доела большую порцию каши, да не пустой, с мясом — а мало! Желание поесть не покидает меня, отвлекает от гребли. И как назло, на участке, где на карте обозначена наледь, речка совсем замедлила бег, начались тиши, разбои русла. А сама наледь, видно, уже растаяла в это жаркое лето. Унылое место. По берегам лежат коряги, берега как будто песчаные, но песок тёмный, какой-то болотистый, торфяной. Чувствую себя здесь, как на огромном блюдце — большое плоское пространство, где извилисто петляют протоки реки. Казалось, что речка сейчас растворится, кончится, уйдёт в пески на меляках среди коряг, и я попаду в тупик, завязну в топких отмелях.

Задул холодный встречный ветер. Постепенно он разгулялся настолько, что поднял стоячую волну на участке медленного течения. Я почти не продвигалась вперёд, и это угнетало. Надо же, и это здесь, в верхнем течении, где река ещё вовсе не вышла из гор!

Когда силы пробиваться вперёд совсем иссякли, присмотрела бережок для обеда, не дойдя до намеченного ориентира. Удивительно — ноги заплетаются. Тяжело выполнять обычные действия — достать из лодки вещи, наломать дров, развести костёр. Всё делается как-то замедленно. Откуда такая усталость в начале сплава?!

Но вот — чаёк в ивовом редколесье, где не дует, где гальку и наносы песка покрывает сухая трава и можно развалиться, где хочешь, не рискуя вываляться в песке. Костёр разводится мгновенно — всё сухое и всё рядом. Лежишь и достаёшь сухие веточки, не вставая. А аромат ив, ванильный, как он бодрит! Пара баранок, остатки солёной рыбы, — я снова полна сил, и встречный ветер мне уже как будто нипочём.

Устье Мячена не признала сразу, речка здесь была узкой, и мне показалось, что я нахожусь в одной из проток, и слева подходят струи других рукавов моёй реки. Но нет — распахнулась долина притока, а справа подступили скалы. Голубизна воды, глубина — всё это говорило о том, что я в основном, сузившемся русле Соболох-Маяна на устье Мячена, стекающего от высокогорных озёр. Я прямо почуяла здесь рыбу! Здесь она точно должна быть!

Тихонечко причаливаю в самом начале галечникового выноса, стараюсь затаскивать на косу лодку особо не шурша, и даже слегка пригибаюсь, чтобы рыба не заметила меня. Пробую ловить с берега, забрасывая блесну-вертушку в небольшие струи-притоки (Мячен впадает в Соболох-Маян несколькими руслами).

Всё тщётно. Пробросав всю дельту, возвращаюсь к лодке. Отчаливаю и делаю заброс назад, против течения, в голубую глубину на быстрине, стремительно вращая катушку, чтобы блесна не садилась на дно и успевала играть на течении.

На первый же заброс хватает что-то крупное! Голец? Как же затащить рыбу в лодку? Подсачика же у меня нет. По рывкам чувствую, что она тяжеленная. Подтягиваю рыбину, временами спуская леску и давая ей немного уйти. А рыбина плещется, выскакивает из воды, стремительными рывками уходит от меня снова и снова. Заводит леску под лодку, разворачивает меня. А течение сносит меня всё ниже, к концу омута. Сердце бьётся — не знаю, чему больше волнуюсь — как бы не повредила лодку крючком или как бы не ушла! Огромная морда рыбины показывается из воды. Вижу, что блесна зацепилась за губу. Неужели — не крепко? Неужели — сорвётся?! Но мне она очень нужна, не ослабляю натяг и постепенно подвожу её всё ближе. И вот она уже совсем рядом. Даже не помню, как мне удалось перебросить её в лодку, удалось ли схватить под жабру. Но вот, она уже на дне, зажимаю её между ног, чтобы не трепыхалась, не выскочила. Да, открытая надувная лодочка — не каяк. Под деку рыбу не запихаешь, если как следует дёрнется — может и выскочить обратно через борт.

Кое-как выгребаю одной рукой, придерживая другой рукой спиннинг, и мне удаётся благополучно зачалиться. Всё! Добыча есть! Ленок — ну уж очень большой! Позже узнала, что местные называют эту разновидность ленка — «лимба».

Запаса точно хватит на пару дней. Решаю больше не ловить здесь, чтобы растянуть удовольствие рыбалки на следующие дни, половить позже в другом месте.

Эх! Знала б я тогда, что будет впереди…

А в тот тихий, ещё по-летнему тёплый вечер, я наблюдала закат, вершины гор. Мерно струилась река под обрывом, высокоствольные лиственницы баюкали меня, и даже тропа медведя вдоль берега вовсе не портила идиллию. Хороший обзор, разреженный лес, отсутствие зарослей позволит хозяину легко обойти моё место стороной.

Рыбу чистила уже в сумерках и всё никак не могла содрать её плотную чешую. Даже вооружилась пилой — ножовкой — и всё равно не смогла полностью очистить всю шкуру. Но, пропарив-прожарив на сковороде кусочки, поняла, что чешуя легко жуётся, и можно вполне употреблять эту рыбу с чешуёй.

В этот первый день моего сплава мне запомнился один порожек, который я прошла с ходу, хотя мне стало немного страшно при его виде. Но большие камни в русле, с пенными струями за ними — легко обошла, почти не залив воды в лодку.

За этот день — семь ходовых часов, мне удалось пройти всего около 28 километров.

Непогода накрывает мгновенно.

2 сентября в середине дня погода резко изменилась. Ещё с утра было солнышко, и хотя оно пробилось из-за облаков не сразу, да и затем небо, будто вуалью, было подёрнуто дымкой — в природе царило безмятежное тепло, и стрекотали кузнечики. Стояло безветрие. Я неспеша жарила рыбу и наслаждалась пейзажами. И никак нельзя было представить, что это последние мгновения бабьего лета.

В какой-то момент солнце целиком осветило мой мир с величественными горными склонами, с разноцветными осыпями, полосками раскрашенных осенью лиственниц, карабкающимся ввысь по откосам почти до вершин. На медленно струящейся ленте реки стоял штиль, такой, что неколышимая веслом гладь воды отражала горы незыблемыми, зеркально, точь-в-точь как наяву. Не хотелось уплывать из этой сказки.

Я расслабленно обедала на лиственничном откосе, оставив лодку на галечниковом берегу, как вдруг с низу реки загрохотало. Тёмная, просто чернильная полоса накрыла горизонт впереди. Туча росла на глазах. И резко задуло.

Пришёл большой ветер. Гладь воды сначала зарябила, а потом, в мановение ока превратилась в бушующий океан волн с барашками пены. Косой дождь накрыл видимость. Всё посерело. Стало жутко, тревожно и неуютно. Я едва успела вытянуть лодку повыше, перевернуть и завалить камнями, чтоб её не унёс шквал. Ливень тушил костёр, я укрылась за толстым стволом лиственницы и спешно укутывала себя и вещи в гидроснаряжение. Холодало. Вскоре все стволы с наветренной стороны, намокая, потемнели, берег стал выглядеть совсем по-другому, контрастным, серьёзным, помрачневшим.

Всё. Курорт кончился. Резко, без плавных переходов. Как по мановению волшебной палочки.

3 сентября.

С утра я долго не могла проснуться окончательно. Было очень холодно. Холодно-промозгло. «Туман», — подумала я, залезая под утро во второй спальник.

Вчера после обеда, не дождавшись окончания дождя, я всё-таки покинула насиженное место берега — для ночной стоянки оно было не очень подходящее. Шла под дождём навстречу непогоде, чтобы скорее пройти этот облачный фронт. Считала промежутки между вспышками молнии и громом — гроза удалялась. Долго искала место потеплее, но по берегам либо тянулись неподходящие галечники с чахлыми ивам, либо, как назло, лес был редкий, за прибрежной полосой начинались прогалы открытых марей — болотистых пространств. И задувал ветер. Либо не было красивых видов.

Под конец ориентироваться на виды перестала. Вылезла на высокий берег с полосой лиственниц, выискивая место поровнее среди мшистых, поросших багульником бугров. Нашла пятачёк ягельника — более плотного и сухого грунта, где и наметила место для палатки. Берег местами был изрыт, явно здесь копал корешки хозяин. Долго не могла развести костёр — дождь успел основательно промочить валежник, даже нижние сухие ветки лиственниц были промочены. На них каплями висела вода. Первый раз за путешествие я поставила костровой тент и разводила костёр под ним, нарезая щепочки из найденного полутрухлявого сухого пня.

Непогода крутила, ветер менялся, заходя то со ската тента, поставленного отражательной стенкой, прижимая его к моей спине, то вдруг заходил с фронта, задувая костёр и пуская едкий дым в лицо. В такой напряжённой обстановке, вертясь и приплясывая, уже в темноте я упрямо жарила рыбу. Когда ещё мне удастся полакомиться моим любимым блюдом — свежей жареной рыбкой. Пока не кончилось масло, позволяю себе подобный гастрономический изыск.

Поздно легла. Поздно встаю. Всё равно туман, видимости нет, горы в облаках. Вчера я жалела, что место пришлось выбирать без особых видов — а сегодня уже не жалко, ведь горы всё равно не видны.

Но почему так холодно? Непривычно мокрые кусты голубики и багульника под ногами. Всё, осень… Отправляюсь за дровами от реки на край болотистой поляны, и вижу, как сквозь разрывы в облачности вдали проглядывает белизна склона. Горы в снегу! Вот это да!

Из гор я ушла вовремя, но всё равно радости от ухудшения погоды нет никакой.

Выхожу на сплав. Морозный воздух, сине-белая контрастная картинка на небе. Ветер леденит руки и хочется надеть перчатки, но я забыла вытащить их повыше. Но скоро накатывются низкие серые тучки. Моросит дождь, какое-то время плыву в серости, но облака развеиваются, полоса их проходит в сторону, и снова ненадолго наступает череда хорошей погоды. Однако, гидрокуртку надеваю. Морось волнами переходит в кратковременные ливни. Туманные пейзажи компенсируют невзгоды непогоды. На устье Куолланды вылезаю и дожидаюсь смены декораций на небе, чтобы пофотографировать неземной красоты пейзажи.

«С высоких гор Верхоянского хребта

Начинает свой разбег река"

Эта песня звучит в душе, прорывается наружу и согревает меня на нескончаемой гребле. Немного охватывает чувство волнения — так много ещё сплава впереди, так мало я прошла в верховьях, где должна бы проходить побольше. А дальше — пойдут плёсы. А ветер ещё не задул со всей силы… И я гребу в этот день без обеда, просто гребу как автомат, не особо различая красоты за обшлагом капюшона гидрокуртки, которым укрываюсь от ветра и дождя. Лишь оглядываюсь назад иногда — на величественный, заснеженный теперь, Верхоянский хребет.

Тучи то проходят, то уходят, клубятся над горами. Теперь я точно расстаюсь с идеей сходить в радиальный выход на вершину 1558, с которой открывается обзорный вид на 25 км вдаль — так написано на карте.

Место моей стоянки — отличный лес на левом берегу реки. Густой, высокоствольный, с подлеском из кедрового стланика. Тёплый. Настоящая тайга! Здесь уже появились ёлки, костёр у меня выходит жаркий.

4 сентября. Прохожу метеостанцию Собопол. С воды она не видна. Прохожу это место в пелене дождя. Здесь река выходит из гор, появляются широкие разливы. По всему пространству гуляет холодный ветер. Мокро и неуютно. Метеостанция остаётся для меня лишь меткой на карте.

Зато в этот день я замечаю на берегу недавнюю стоянку охотников. Что меня поражает больше всего, так это то, что на свежесрубленном лабазе лежит разделанная туша лося. Неужели — звери побоятся сюда забраться? То, что людей здесь поблизости нет — это ясно — кострище старое, хотя и видны следы недавней деятельности людей. Но никаких признаков обитаемости жилища в настоящий момент — нет. Для отпугивания зверья над мясом повешена штормовка. Явно, что люди уплыли на лодке вниз, а за мясом вернуться в следующий раз — думаю я, и мне становится как-то спокойнее на душе — в этих безлюдных местах всё-таки есть люди. Я не одна.

Залезаю на лабаз. Здесь ещё стоит целое ведро солёной рыбы. Значит, всё-таки она здесь ловится. Решаю отрезать от лося небольшой кусок мяса. Ведь если бы охотники были здесь, наверняка они сами угостили бы меня, заключаю я сделку с совестью. От полутора килограммов не убудет.

Моросит дождь, делаю несколько забросов на глубоком плёсе у стоянки, потом, сплавившись до притока, ловлю на его устье, но всё тщётно. То ли погода не та, то ли места обловленные. Продолжаю путь.

За местом, где на карте обозначена метеостанция река, совсем почти выходит из гор. Отдельные сопочки, подёрнутые облачностью, ещё видны вдали от реки — но это уже просто маленькие холмики, ничто в сравнении с величественными горами, что остались позади. Река здесь ещё делится на протоки, имеет течение, но уже походит на обычную равнинную реку. Иногда не совсем ясно, в какую протоку податься, земляные берега подмыты, лиственницы сползают в воду. На поворотах встречаются завалы. Но сейчас, пока нет паводка, опасности эти редкие заломы не представляют.

Но вот река входит в одно русло, начинает выписывать огромные петли. Всё. Она как будто остановилась — еле-еле струится вперёд. Наметила место стоянки как раз после окончания разбоев и теперь расстраиваюсь — мест, как назло, нет. Выпуклый низкий берег весь сплошь зарос частоколом ивняка. Длинная большая отмель топкая, на ней местами торчат коряги. А противоположный берег — песчаный обрыв, на котором полосочкой стоят чахлые лиственнички, а дальше — то ли старая гарь, то ли болото — совсем без леса. Всё-таки нахожу место с участком более крупных деревьев на высоком откосе правого берега — благо, моя лодка лёгкая, и затащить её на десятиметровый откос — не такая уж и проблема.

5 сентября.

Утром туман. И страшный холод. С моего откоса открывается великолепный вид на реку. Она кажется небольшой, её ширь осознаёшь, лишь, когда начинаешь плыть по ней. А ведь её ширина здесь — как ширина Москвы реки в городе.

Но вот из-за дымки пробивается солнце, небо становится ясно-голубым. Радость неописуемая! Неужели, непогоде конец!

Река выписывает петли. Ветер то помогает мне, то страшно тормозит. Течение небольшое. В этот день я прохожу отметку 200 км от верховьев Соболох -Маяна. Половина реки. Это значит, что позади, с начала моей второй части сплава (от 70-го километра, если считать с верховьев) — я прошла всего 130 км.

Ветер, течение медленное. Лишь изредка встречаются перекаты с более выраженным течением. Грясти тяжело, монотонно. Берега не балуют разнообразием. Под вечер, лишь задумала встать на стоянку. Как обычно пропали подходящие места, начались гари. Унылые пейзажи выгоревшей тайги. Похоже, пожар прошлого года, сейчас горельники затянулись иван-чаем. Бурелом наваленных недогоревших стволов. А по другой стороне реки идут сплошные массивы болот. Наконец, замечаю небольшой островок выжившего леса на левом повороте реки. Это тополёвник. Под несколькими мощными деревьями сохранилась и поросль ив. Замечательный оазис! Как здесь здорово пахнет ивами, да и дрова лиственных пород — отлично горят, не стреляют — мечта путешественника!

Наблюдаю ясный закат сквозь ветви. Но ночью спать было не холодно.

Дни ненастья.

6 сентября.

Утро начиналось многообещающе — туман, казалось, вот-вот рассеется и выйдет солнышко. Не стала дожидаться этого момента и вышла достаточно рано. Однако. Солнышко всё никак не хотело появляться. На реке начались места с красивыми крутыми многометровыми откосами по берегам. Вроде и течения прибавилось. После обеда начала накрапывать морось и постепенно она перешла в сильный дождь. Хорошее место для стоянки я увидела, по-моему, на петле, где река течёт чуть ли не в обратном направлении. Но вставать было ещё рано. Проплыву ещё чуток, решила я. И подходящие стоянки, как назло, совсем пропали. Сейчас, вот сейчас река начнёт поворачивать. На изгибе точно что-нибудь найду.

Да, берега здесь были негостеприимные. В поисках места я выходила на берег раз пять. Потом выходить перестала. Потому что уже с воды понимала, что там будет за место — кочки чуть не по колено, частокол, отсутствие видов. На прямых участках русло так и было везде. И на изгибах что-то не находилось мест. Повсюду густые заросли ольшаника. Дождь и ветер усилились, на воде находиться стало совсем неуютно. Всё! — решила я, окоченев, встану вон на том повороте! В результате мне пришлось от того поворота пройти ещё километров пять.

Над рекой вихрями носились клубы мороси. В пелене дождя всё посерело, неумолимо накатывались сумерки, с капюшона куртки давно уже капало, вода просочилась и под куртку, меня согревала лишь гребля, но и силы были на исходе. Я посмотрела на себя со стороны — маленький островочек тепла среди огромного безучастного мокрого пространства. Интересно, я так и буду плыть, как автомат, даже когда стемнеет…

Но вот — начало крутого изгиба русла. Если не найду место здесь… Вздыхаю и выхожу на продуваемый, неуютный с виду берег в поисках места. Каждая попытка найти место, каждая высадка на берег во время ливня — это потеря тепла. Что ж, можно расчистить участочек среди частокола лиственниц. Мало дров. Но как-нибудь… Я прохожу для согрева дальше и вижу место! Здесь, между старой протокой на изгибе, намыло хорошую отмель. Рядом — полянка под лиственницами и много кустов ивы. Ива — это лёгкие дрова! Их легко добывать, они не стреляют. Я спасена!

Уже в сумерках растягиваю костровой тент, и вскоре жаркое пламя согревает меня. В этот день у меня вышел рекорд километража за день — 42 км.

На следующий день непогода не утихает, так же крутит ветер, полосами идёт дождь. Переношу костровой тент поглубже в лес. Не то, что ловить рыбу, мне не хочется даже лишний раз ходить за водой на реку, вдоль русла которой, как в аэродинамической трубе — гуляет непогода.

Делаю запас воды в гермомешке и закрепляю его у дерева на стоянке.

Мясо лося и оладушки весь день питают мой отощавший организм.

Меня одолевают сомнения, как я доберусь до конца сплава… Мой аппетит несоразмерим с оставшимся запасом продовольствия. А холод, дождь и отсутствие течения в низовьях как-то не очень способствуют посту.

На следующий день повторяется сценарий предыдущего дня сплава. Утром — небольшое затишье в непогоде и надежда на улучшение. А к вечеру — снова ветер, дождь, отсутствие стоянок. Запомнился прямой участок русла реки без течения, где я в буквальном смысле прорывалась против дождя и ветра до поворота. И меня поддерживали лишь песни Щербакова «Зачем зачем, владыка, мне столько воды-то».

И снова меня спасает южная петля реки. И снова на следующий день я устраиваю днёвку по непогоде.

9 сентября.

Вечер. Лежу у костра и медитирую. Никак не могла заставить себя писать дневник. А мысленно так хочется. Но сил просто ни на что нет.

Погода какая-то переменчивая. Крутит, крутит циклон. Днём вышло солнышко. Вообще -то небо расчистилось и казалось, наступила, наконец, великолепная осень. А тут к вечеру опять закапало. И небо всё затянуло после захода. Но не так уж всё безнадёжно. Сейчас, по крайней мере, не капает. Сильного ветра нет, но иногда его крутит. А ведь как днём стало тепло! Я сдувала раздувшуюся лодку аж два раза. Появилась мошка и припекало.

Морось, шедшая всю ночь, закончилась лишь под утро, всё вокруг было мокро и промозгло. С деревьев капало. Сил не было, хотя спала до девяти, и было даже жарко. Ночью скинула с себя и куртку и носки — всё теплые вещи, что натянула на себя вечером.

После завтрака, а это была каша пять злаков в маленьком котелке и три дольки шоколада (начата последняя плитка), мне стало как-то голодно. А ведь вечером съела много мяса и четыре полные горсти риса! И вообще — на обед вчера съела все оладьи — остаток от горы, что напекла на предыдущей днёвке. Где же восстановление организма?!

А плечо болит-побаливает. Всё-таки, наверное, бывает гребля у меня тяжёлая — против ветра. И спина болит, вечером не могу заснуть сразу, ложусь на живот, потягиваюсь, выгибаю позвоночник, распрямляю.

Вообщем, утром мне было как-то не по себе — мясо мало. Еда кончается, есть хочется.

И вдруг меня пронзила мысль. А почему бы не половить?

С нескончаемой непогодой, неуютными местами я как-то совсем забросила попытки поймать рыбу. Мне казалось, что хорошие места были только в верхнем течении. А здесь, наверное, рыбы почти и нет.

Но подо мной, на изгибе реки, журчал перекатик. Надо пробовать.

— Это моя добыча! — как Шерхан кричала я, когда вытаскивала крупного ленка, взятого на 30−40-й заброс. Я уже решила менять приманку или место, но упрямо кидала и кидала блесну под струю. И он взял! Воистину, природа не оставляет меня без еды. Вообще — не оставляет. Даёт всё, когда действительно нужно.

Теперь я поняла — это камни сыплются с крутого противоположного берега. Постепенно подмывает обрыв. Оттаивает мерзлота. А ночью мне, конечно же, мерещились медведи. Но так, не особо напрягая нервы, сладко, сквозь сон. Однако утром я примерила сучки на моей лиственнице, от которой растянут и тент, и палатка — на предмет — залезть, в случае чего.

Как же меня срубило в сон после первой же порции жареной рыбы! Лишь к вечеру пошла на рыбалку повторно. Чтобы сделать запас на будущее. Но на сытый желудок рыба больше не ловилась. Значит — мне хватит уже пойманных утром двух. А когда они закончатся — мне дастся что-нибудь ещё.

10 сентября во второй половине дня солнышко появилось из-за облачности. И я решила сходить к вышке тригопункта. Что виднелась над рекой. 128 метров над уровнем моря — что это по сравнению с полуторами тысяч, с которых я спустилась. Однако, для здешнего моря тайги — это была действительно обзорная точка. Удивительно, что тригопункт сохранился. Крепкий, надёжный — я не побоялась залезть по его деревянным ступенькам на обзорную площадку. Интересно, когда его строили? Работы топографов велись в 30−40−50-е годы. Неужели, стоит с тех времён…

После прогулки догребла, как и наметила, до устья Агдая. Кто знал, что это будет моя последняя одиночная стоянка на реке…

11 сентября. С утра — снова дождь. Но он проходит. И в этот день я плыву на удивление быстро — на реке частенько снова есть течение. И вот, как только я уже наметила вскоре вставать на обед, как откуда-то сбоку-сзади послышался шум. Странно! Моторку если и ожидала, то только снизу.

Меня нагоняет лодка. Надувная, с мотором. Двое местных ребят удивляются:

— А мы думали — лось через реку плывёт. Рога качаются.

Тут же ребята предлагают мне пойти дальше с ними. Ведь впереди — совсем не будет течения. Как всё неожиданно… Вот так резко, закончить маршрут. Но я соглашаюсь. Это разумно, и прямая гребля без течения порядком утомила меня, а пообщаться с местными жителями — всегда приятно.

Так закончился мой одиночный маршрут.

Ребята оказались местными проводниками туристов, вскоре нас догнала другая лодка с пятью охотниками-рыбками. Все они родом из здешних мест, теперь работают и живут в разных городах, но каждый год неумолимо возвращаются на родину. Хоть на пару недель, чтобы провести отпуск в тайге.

Вскоре у нас сломался мотор. Вторая лодка спешила — у мужиков были авиабилеты. Мы остались втроём в надежде починить мотор. Но он не чинился, и дальше мы сплавлялись своим ходом до следующей вышки, у которой, как надеялись ребята, можно будет поймать связь. Так и вышло. Мы связались по спутниковому телефону с посёлком Кыстатыам, и друзья ребят на следующий день обещали привезти запасной мотор.

То, что низовья я прошла под мотором, не жалею: нижние течение Соболох-Маяна действительно очень медленное. Большие петли реки, она здесь становится широченной, берега совсем неуютные. Так что можно сказать, что мне, как всегда, повезло.

И да, это были как раз те охотники, чей лось лежал на лабазе, а теперь ехал с нами грузом на лодке. Ребята даже не заметили, что от лося немного убыло мяса.

В Кыстатыаме, на причал которого мы приехали, я даже не успела побывать. Вскоре должен был прийти теплоход «Механик Кулибин», и меня тут же пересадили на моторку местных жителей, которые шли к этому теплоходу.

Прямо с корабля на бал. Успела поесть уху из местного свежего омуля и посмотреть на местные каменные образования в обрывах берега. Не Ленские столбы, так — Ленские камни.

Спасибо бабушке Шемяковой Ане Егоровне. Она и её сын всю дорогу на теплоходе потчевали меня рыбой, лепёшками. Анна Егоровна, родом из посёлка Кыстатыам, теперь зиму проводит в городе у детей. А летом обязательно приезжает к себе в посёлок. Она вспоминала геологов, которых часто видела в детстве. Я послала бабушке книги на указанный ей адрес, но посылка пришла мне обратно…

Всего сплава своим ходом от устья Сулды-Текякит у меня вышло около 260 км за 9 с половиной ходовых дней.

Предыдущую часть путешествия можно посмотреть здесь.

Технический отчёт сплава с картами можно посмотреть здесь.

Марина Галкина