Как стать "Снежным барсом"? Рассказывает Дина Терентьева. Часть 1. Хан-Тенгри и пик Ленина.

Рассказывает Дина Терентьева. Простой рядовой «Снежный барс» под номером 576. Однако не так уж много женщин в мире носит такое звание. Да! На сегодняшний момент (2017 год) «Снежных барсов» всего 648, и женщин среди них — всего 30! Но Дина совсем не считает себя какой-то особенной. Очень долго я уговаривала её на этот рассказ.

Помню, как она пришла к нам в лыжную группу Дмитриева, мы катили какой-то очередной маршрут на обычные 50 километров. Начало 2000-х годов, не у всех были налобные фонари. Уже вечер. Темнота. Заехали куда-то не туда. Ломимся по азимуту через густые заснеженные ёлки. Народ рассеялся по лесу, кто-то уже подотстал. Иногда оглядываюсь, отпуская очередную ветку. Дина не отстаёт. Она идёт с аппаратом Елизарова на травмированной руке, работает только одной палкой. Такие слегка «сумасшедшие», упорные люди, придя к нам в группу, обычно остаются. Так и произошло. Дина — постоянный член лыжной группы Дмитриева. И это тоже особое звание.

— Что это за понятие — «Снежный барс». Это звание, титул?

Это титул в альпинизме. Изначально — это покоритель высочайших вершин в СССР. А так как высочайшие вершины расположены в бывших азиатских республиках СССР, то теперь к России это не отнести.

В 2010 году было введено новое звание «Снежный барс России». Чтобы получить его, нужно подняться на 10 знаменитых вершин России — Эльбрус, Дыхтау, Коштан-Тау, Мижирги, пик Пушкина, Джангитау, Шхара, Казбек, Ключевская Сопка и Белуха. Это всё, в основном, пятитысячники.

Но мы будем говорить о старом «Снежном барсе» — о покорителе высочайших вершин СССР.

Справка из Википедии:

«Всего звание «Снежного барса» за восхождения в период 1961—2010 годов присвоено 567 альпинистам, включая 29 женщин. В разные периоды времени жетоном награждались альпинисты, взошедшие на вершины:

с 1961 по 1984 — 4 семитысячника — пик Коммунизма, пик Победы, пик Ленина, пик Корженевской

с 1985 по 1989 — 4 семитысячника — пик Коммунизма, пик Хан-Тенгри, пик Ленина, пик Корженевской^[1]

С 1990 года и по настоящее время жетоном награждаются альпинисты за покорение всех пяти гор бывшего Советского Союза высотой свыше 7000 м (список приведён в порядке убывания сложности и опасности восхождения):

• 2 пика в горах Тянь-Шань
  • Пик Победы (7439 м)
  • Пик Хан-Тенгри (7010 м)
• 3 пика на Памире
  • Пик Исмоила Сомони (бывший пик Коммунизма, 7495 м)
  • Пик Ленина (с 2006 года пик Абу Али ибн Сины с таджикской стороны, 7134 м)
  • Пик Корженевской (7105 м)".

Когда я начала ходить на высокие вершины (это было в 90-х), у меня было чёткое понятие о том, что для получения «Снежного барса» нужно подняться на 5 вершин.

Если перечислить их по возрастанию сложности с моей точки зрения — то это пик Ленина, пик Корженевской, Хан-Тенгри, пик Коммунизма и Победа.

Ленина, Корженева и Коммунизма — это Памир. Победа и Хан-Тенгри — это Тянь-Шань.

Как видим, звание Снежный барс" присваивается и после 2010 года — года введения нового титула — «Снежный барс России».На момент 2017 года «Снежных барсов» уже 648.

— А пик Революции?

Нет, эта вершина никогда не входила в этот список. Она немного ниже 7 тысяч — 6 940 м. В 2010 году она переименована в пик Независимости. Можно от неё дойти до пика Коммунизма. Так поступают в некоторых сложных походах, сначала идут на пик Коммунизма, потом на пик Революции (или наоборот). Это шестёрочные горные походы. Не простая вершина, техническая, с верёвками надо идти, не так, как на пик Ленина, где можно подняться пешком.

— Стать «Снежным барсом» — было твоей целью?

Не совсем.

Сначала у меня возникла мысль, а не подняться ли мне на какой-нибудь семитысячник?

А вообще изначально я была горной туристкой.

Когда я училась в институте, начала заниматься туризмом. В Советское время было много турклубов, тогда массово был развит туризм. Ходила в районную турсекцию, занималась в Красногвардейском турклубе. Качество подготовки туристов было высокое. В турклубе раз в неделю велись занятия, преподавались разные дисциплины: медицина, техника, лавины. Какие-то туристические тонкости давались. Закончила школы лыжной и пеше-горной подготовки, после которых мы ходили в зачетные лыжные и горные походы.

С самого начала, как начала ходить в горы, это были всё походы. А в конце 80-х годов туристы стали включать в походы восхождения на какие-нибудь вершины.

Первая моя высокая гора — это Казбек, 1988 год — первое восхождение в рамках турпохода, на майские праздники. Ничего особо сложного. Снежно-ледовый купол вверху, где надо аккуратно идти. Высота 5 033.

Потом был Эльбрус. В 1989 году я окончила институт, впереди у меня было 2 месяца свободы, и мне хотелось пойти в какой-нибудь интересный горный поход. Узнала, что будет проходить Туршкола, зачётный поход СИП (Средней инструкторской подготовки) плюс ВТП (высшей туристской подготовки): поход на Памир в район Мургаба, с восхождением на шеститысячник.

И вот в июле мы поднялись на Эльбрус, шли не по классике, а с запада. Это восхождение явилось акклиматизацией, потом мы прошли маршрут на Памире и в середине его поднялись на вершину Узловая, около 6 100 высотой. Отлично взошли. Ощущения были совершенно нормальные (после Эльбруса-то, конечно!), и я подумала — если я так легко взошла на шеститысячник, то почему бы мне не продолжить?

Высота затянула.

— И как скоро после Эльбруса и первого шеститысячника ты поднялась на следующую высоту?

Следующая высота была не так, чтоб очень скоро — так складывалась жизнь: родился сын, муж погиб, сорвавшись на скалах в Крыму, позже вышла замуж второй раз, за альпиниста, родился второй сын. Все эти годы я, так или иначе, ходила в горы. И все эти годы у меня сидела мысль о Хан-Тенгри. Почему-то именно о Хан-Тенгри.

Ходили на Эльбрус (всего у меня 7 восхождений на эту вершину).

Ходила в походы на Кавказ, на Алтай. Поднималась на Ушбу — это серьёзная гора, шли самый простой маршрут 4 «А» категории сложности. Сейчас этот маршрут даже усложнился — в горах всё меняется со временем.

Поднималась на Белуху — 4500 м, высшая точка Алтая. Ляльвер, Гестола на Безенгийской стене. В Ала-Арче участвовала в альпинистских сборах. Получила там техническую подготовку на маршрутах до 4"А" категории сложности. В 1999 поднялась на Коштан-Тау по маршруту 4 «Б». (Эта вершина на Кавказе сейчас входит в список вершин «Снежного барса России»).

Прошло 10 лет. Мысль о семитысячнике сидела во мне все эти годы, потихоньку зрело желание подняться на него. Подспудно, эта мысль не давала мне покоя: если я могу подняться на шеститысячник, значит, наверное, могу и на семитысячник? Надо попробовать!

Но с моей старой компанией, с мужем — всё никак не складывалось пойти.

И вот в 2000 году я нашла на скалодроме компанию. Просто случайно. Один отдалённо знакомый парень сказал: «А мы в этом году идём на Хан-Тенгри». Двух других товарищей, которые собирались в этот маршрут, я первый раз увидела. Немного сомневалась. «В горы плохие люди не ходят», — поддержала подруга. И я пошла с этими ребятами. И у нас всё сложилось великолепно.

— Какие у тебя ощущения от этой твоей первой для тебя горы семитысячника — Хан-Тенгри?

Из всех 7-ми семитысячников — если сравнивать мои ощущения — эта вершина далась мне легче всего. Вообще-то эта вершина технически сложная. Но там у нас очень грамотно прошла акклиматизация, и поэтому поднялись мы легко. Я не из тех людей, которые легко переносят высоту. Мне всегда приходится преодолевать какие-то негативные явления организма.

— Как проявляется горная болезнь. Как её преодолеть?

У меня, в основном, это тошнота, потеря аппетита, головная боль ночью (чаще мучает ночью при лежачем положении). Каждый раз эта горная болезнь проявляется настолько по-разному, что нельзя чётко ответить: на какой высоте и как она наступит. Может наступить на разной высоте. В какой-то степени она предсказуема. Всё зависит от акклиматизации. Если у тебя есть достаточно времени для акклиматизации, всё проходит хорошо. Надо подняться на высоту, потом спуститься. Затем подняться уже повыше, снова спуститься. Это называется — «пила». Если ты выдерживаешь её, эту схему акклиматизации — организм адаптируется.

— Как вы шли на Хан-Тенгри, как акклиматизировались? Какие на этой горе особенности восхождения?

Под Хан-Тенгри и Победу обычно залетают на вертолёте, чтобы не идти три с половиной — четыре дня по леднику Иныльчек. У нас было всего 2 недели на восхождение, но мы чётко вписались в эти сроки. Мы шли пешком и, пока дошли с 2-х тысяч до 4-х, получили предварительную акклиматизацию. Шли не пилообразно, просто плавно набирали высоту. Я не помню, чтобы у меня были на этом пути какие-то негативные ощущения. Набирать высоту постепенно — это гораздо лучше, чем сразу прилететь на 4 тысячи. У нас были не очень тяжёлые рюкзаки, так как основной груз мы отправили с вертолётом. И это тоже было правильно — напрягаться не сильно. У меня рюкзак был около 12-ти килограммов.

Там, на леднике Иныльчек есть базовые лагеря — для восхождения на Хан-Тенгри и Победу (на обе горы идут из одного и того же лагеря).

Там бывает плохая погода, но нам повезло. Почему ещё народ залетает на вертолёте: чтобы не терять хорошую погоду на подходы. Нам хватило как раз сходить на гору — погода звенела. И когда мы спустились, расслабленные, вечером оставили горелку у палатки. Ночью — шуршание. Под утро мне показалось, что на меня навалился медведь. А это выпал снег — огромное количество — 75 см за ночь! Отрывали с утра горелки. Наблюдали, как народ двигался по леднику. Он был голый раньше, по нему бегом можно было бежать. А тут — мало того, что ты ничего не видишь — где трещины, так ещё и продвигаться тяжело. Наблюдали, как народ, спускавшийся с горы, пытался пробиться к базовому лагерю — люди шли со скоростью улитки! Попробуй, протропи, когда снега по развилку. А на склоне это ещё и лавиноопасность.

Хан-Тенгри.

Долгое время высота вершины считалась 6 995, а теперь 7 005. Но когда ты заходишь на гору — видишь там триангулу и такой огромный ледовый нарост — выше самой вершины. Её подняли немного. Высоту замеряли и пишут от 7005 до 7010 метров. То есть она растёт и растёт.

Вообще, Хан-Тенгри — опасная гора. Есть маршруты с севера и с юга. Но в основном народ ходит с юга, с базового лагеря. Там на пути есть такое опасное место, одно из его названий — мясорубка. Это на ледопаде, где он сужается, и там всё время сыпет лёд, обломки всякие со склонов пика Чапаева. Эти обвалы случаются регулярно, и трудно предугадать — когда это произойдёт. Народ и рано утром старается выходить, и даже ночью ходили. Но это не всегда помогает. Сыпануть может в любое время, и там были смертельные случаи. Заваливало и известных альпинистов. Все знают про это место и стараются побыстрее его проходить и не по жаркому солнцу (хотя у меня один момент был, что шли и по жаркому. На Хан-Тенгри я была два раза).

Лагерь у подножия Хан-Тенгри, 4 200 м.

— Вернёмся к акклиматизации.

Когда мы пришли на 4 тысячи, потом ещё пошли на акклиматизацию, потому что высота 4 и 7 тысяч — это большая разница. День мы просто отдохнули, немного гуляли по леднику, на солнышке загорали.

В хождении на высоты обязателен отдых. Один-два, и иногда и три дня для восстановления. Можно сидеть, можно гулять, что хочешь. Но лучше не лежать, а как-то всё-таки передвигаться.

И на следующий день мы пошли на акклиматизационный выход с палаткой на две ночи. Два с половиной дня — поднимаешься, один — спускаешься обратно в базовый лагерь. Стартовая ночёвка была на 4200 м, вторая — на 5300 м, третья — на 5 800м. Вот там уже ощущение горняшки было. Голова позванивала, на утро аппетита никакого. И лучше тогда и не есть, не насиловать организм. У него обычно какие-то запасы есть. Но, к сожалению, организм очень хорошо ест не только жир, но и мышцы. И после похода в душе видишь, что ноги и руки стали тоньше. То есть мышцы пропадают. И не стоит сразу после восхождений бежать какие-то марафоны. Надо восстанавливаться потихоньку.

Спустились, пару дней отдохнули. И только потом пошли на восхождение. Тоже дошли до 5 800 и оттуда уже — на вершину.

— На 5 800 на Хан-Тенгри обычно бывают пещеры. Что они из себя представляют?

Да, на высоте 5 800 народ обычно роет пещеры — в них не дует, теплее. Вырытая в снегу пещера там была достаточно высокая. Я могла стоять в полный рост. Но, как правило, они ниже. В пещере температура около нуля градусов. Но, главное, там надо не забывать откапываться, чтобы не завалило вход, чтобы не задохнуться.

Ребята поставили палатку, а я их звала в пещеру. Но они отказались. А я ведь никогда в пещерах не ночевала и решила именно в пещере попробовать переночевать.

Постелила коврик, спальник. Простор!

Что технически сложного при восхождении на Хан-Тенгри? Там надо лезть где-то, или там натоптана тропа, и ты просто идёшь?

Нет, что ты!

Мы шли классическим маршрутом. Этот маршрут пропирилен, там висят верёвки. Единственно, плохо, что ты не знаешь качества, надёжности этой верёвки. Идёшь в обвязке. Обвязку надеваешь сразу, на 5800 при выходе из палатки или пещеры. До этого места были некоторые моменты, на ледопаде, например, где тоже были провешены верёвки. Где есть перила, цепляешь обвязку, где нет — идёшь так.

Но с 5 800 — это уже почти постоянно… Ногами до 6 400, а оттуда уже всё покрыто перилами.

Там регулярно провешивают эту гору. Причём, провешивают её бесплатно. У нас не принято брать за это деньги. Только если ты с гидом идёшь, платишь ему за услуги.

— Вспомнила, как в Новой Зеландии, когда я пошла по прорубленным ступеням на леднике, какой-то местный гид требовал с меня оплату за ступеньки. А я откровенно изумлялась. Но когда он узнал, что я из России, отстал. Теперь понятно. И кто же провешивает эти верёвки?

Например, команда Дмитрия Грекова это делает. Уже 15 лет подряд. Это начальник базового лагеря. Компания «Ак-Сай Трэвел» продаёт пакеты для восхождения, куда может входить заброска на вертолёте, питание, связь, спасработы. То есть любой человек может воспользоваться этими услугами и подняться на Хан-Тенгри. Но идти он должен сам.

А можно пойти самим, самостоятельно. Это территория Киргизии. Просто приходишь, ставишь палатку. Деньги за восхождение платить не надо. В Непале, к примеру, просто так на семитысячник ты не поднимешься — нужно покупать пермит. Не знаю, как будет дальше, но у нас пока восхождения бесплатные.

— Какие твои первые ощущения, когда ты пересекала свою новую высотную черту, Когда поднималась от 5 800 на вершину?

Драйв. Это же первый раз!

— А по состоянию организма?

После акклиматизационного выхода мы отдохнули и когда пошли наверх на гору — уже никаких негативных ощущений не было.

И всё на удивление было нормально.

— Как дышалось? Не было так, что сделаешь три шага и стоишь, отдыхаешь?

Тут не было. Хорошо прошла акклиматизация.

— Вы все вместе шли?

На высоте сложно подстраиваться, ты можешь идти только своим темпом. Если идёшь слишком медленно — начинаешь мёрзнуть, если слишком быстро — загоняешь себя. Теряешь силы. Краем глаза как-то отслеживаешь, где там кто, но идёшь сам, один.

— Когда шли, кого-нибудь обгоняли?

Обгоняли изредка. Спокойно шла, своим темпом. Иногда останавливалась. Рюкзачок ведь с собой небольшой, не тяжёлый — с термосом, варежки там запасные, пуховка. Даже не помню, в рюкзаке была пуховка, или в ней шла. Второй раз — точно шла в пуховке (это уже в другом, 2007 году).

На вершине ждали немножко друг друга. Получилось, что на вершину взошли с небольшим интервалом. Саша, Миша, Боря. Рядом шли. Наверно, зашла третья, но это не особенно важно. Сам факт того, что я вошла на семитысячник — это очень сильно воодушевляет. Как и каждая новая высота.

— Долго на вершине стояли?

Минут двадцать мы там, наверное, провели. Но у альпинистов всегда работает установка — восхождение совершилось только тогда, когда ты спустился вниз. И ты всегда должен в мозгу отсекать: нельзя расслабляться, спуск гораздо сложнее. То есть в альпинизме учат такой установке. На Эльбрусе я это в первый раз ощутила и намотала на ус. В первый раз, когда мы туда шли в 1989 году, трепало меня достаточно, и тошнило изрядно. Шлось как-то не очень, но потом вошли в драйв, поднялись. Но когда начали спускаться — накрыло. На спуске накрывает очень часто, потому что организм выработался, а тут ещё надо неизбежно продолжать работать. А ещё была традиция — съедать на перевале или на вершине шоколадку. Мне не очень хотелось, но я съела. А тут ещё и Сашка отказался, и я решила и за него съесть. Скоро я об этом пожалела.

А на Хане мы ничего не ели. Может, чаю из термоса попили. Главное, как-то позавтракать утром. А потом день у тебя проходит без еды.

— То есть у тебя уже был опыт сохранения энергии и понятие — как себя вести?

Да. Причём с Хана это же не так просто сойти — ногами не сбежишь.

Там нужно идти аккуратно, страховаться, перестёгиваться на верёвках. Уже, конечно, немного наглеешь, то есть пристёгиваешься частенько не через спусковое устройство, а идёшь на скользящем карабине. Просто карабин встёгиваешь в верёвку. Придерживаешься рукой. Там, конечно, не стена, но если соскользнёшь — пролетишь до конца верёвки.

Одно место было крутое в кулуаре. Ещё одно было отвесное перед ледовым куполом, градусов 70, наверное. Скалы. Но там всё равно перила есть, и там наверх жумаришь. (У каждого обязательно жумар). Ищешь какие-то зацепки на скалах, тушку свою поднимаешь. Это не голая стена, но ты в пластиковых ботинках, не в скальных тапочках. Плюс высота, а сил, в общем-то, немного. На этом месте на спуске я, конечно, использовала спусковое устройство.

По гребню аккуратно идёшь, а потом равномерно уже склон около 40 градусов. В основном это всё скалы, присыпанные снегом. Ты идёшь всё время в кошках. Тупятся немножко, но это нормально.

— Если бы не прошли 10 лет, всё на таком сложном восхождении для тебя было бы примерно так же, или эти годы дали технический опыт, физическую подготовку?

Не знаю, как бы сложилось, если бы пошла сразу. Конечно, всё это дало мне опыт. Но вот сейчас, например, есть такая программа, что человек, абсолютный «чайник», не имеющий никакого опыта, с нуля за один сезон делает «Снежного барса». Его закидывают сначала под пик Ленина. С гидами, конечно. Такие случаи не часты, но есть.

Я считаю это неправильно. Как-то очень форсированно.

— Какое было твоё второе восхождение для «Барса»?

2004 год — восхождение на пик Ленина.

Конечно, в перерыве я дурака не валяла, ходила на Кавказ. С техническими восхождениями до 4 «Б». Поднимались на Эльбрус.

В 2002-м с детьми ходили в Архыз, и осенью того же года на Мэра пик в Непале — 6 674м. С него классный вид на Эверест.

2003 — вершина Чимтарга в Фанах.

— Восхождение на пик Ленина. Какое оно?

Оно проще, чем на Хан. Но эта гора выше, высота её 7 134.

— Ну, не на много…

Тем не менее! Мы были в Гималаях на 7950 и до вершины Манаслу осталось всего 200 метров. Всего ничего! Но у нас была тропёжка, и силы кончились. Повернули назад. Эти 200 метров решили исход. Правда, почти преодолели планку 8 тысяч (без кислорода) — это моё личное достижение было.

Пик Ленина (слева) и вершина Раздельная (справа)

Пик Ленина дался мне физически сложнее, чем Хан. Потому что акклиматизация там была более форсированная.

С Луковой поляны (так называется базовый лагерь) на 3 200 пошли пешком на 4 200. Организм переболевал, там сначала практически не было пилы, всё время вверх, вверх, вверх. Потом на 5 300 мне было очень тяжело. Спустились в базовый лагерь, вроде отдохнули, но мне было всё равно тяжело. Акклиматизация очень непредсказуема. Настолько по-разному проходит. Бывает, что плохое самочувствие начинается с очень небольшой высоты.

Когда второй раз пошли на 5 300, я выдвинулась пораньше, хорошо, что была горелка и котелок. Палатка была у ребят. Иду, оглядываюсь, а меня никто не догоняет. А народ не выдвинулся. Как оказалось, просто по причине раздолбайства. Но я знала, что вверху стоит много палаток, и в какую-нибудь я «впишусь».

— Там на пути есть технические сложности?

Там есть ледопад, надо страховаться. Есть трещины, куда можно улететь. Но сложные участки провешены верёвками. Идёшь с жумаром.

— Ты шла одна.

Да. Там все так ходят. Кто-то параллельно шёл, кто-то навстречу.

Пришла на 5 300, стала опрашивать народ — эта палатка чья? Свободна? Ну а народ только про свои палатки знает. Заняла одну какую-то. Подумала, сейчас придёт поздно кто-нибудь и скажет — это наша палатка, иди-ка ты отсюда. И придётся перебираться в какую-то другую. А усталость ведь уже. Я в палатку залезла, на свой страх и риск, горелочку завела. Попила, поела, поспала, позавтракала.

Это всё шёл процесс акклиматизации. Надо было ещё дойти до 6100 в идеале, там тоже палатки. Просто дойти, не ночевать, и спуститься.

Но всё получилось не совсем правильно. Когда я ночевала на 5 300, мои ребята только выдвинулись туда. Я пошла дальше, но поднялась, на сколько сил хватило, по самочувствию, меньше, чем до 6 тысяч получилось. Вернулась и снова переночевала на 5 300, вторую ночь, что, в общем, было нехорошо. Организм устал. Надо было спускаться и ночевать ниже. Получился перебор. Немного перемучила себя.

Я дожидалась наших на 5 300, варила компот, удерживала место под палатку. Но меня согнали какие-то буржуины. По-английски им говорю, что место занято, что сейчас мои друзья придут. А им было наплевать, согнали меня и всё.

— Надо было по-русски сказать…

Я же не буду с ними драться. Хамло просто. Пришлось уйти. Там не много ровных мест. Наши пришли, нашли ниже место. Хуже, когда на следующий день пошла с нашими снова вверх. Мне надо было, конечно, спускаться, но я подумала — пойду наверх, лучше акклиматизируюсь. Это было ошибкой. Пошла наверх и вдруг в какой-то момент меня посетила мысль:

«Так. Если ты сейчас не остановишься и не пойдёшь назад — тогда тебя понесут отсюда. Ты уже своими ногами не пойдёшь».

Я поняла, что хватит экспериментировать, развернулась и пошла вниз.

(Наши в этот день тоже не собирались там вверху ночевать). На 5 300 спустилась, но мне всё хуже и хуже. Поплелись вниз с Мишей. Спустились на 4 400, и там мне уже полегчало. Отдыхали там дня два.

— На какой высоте надо заканчивать акклиматизацию перед восхождением на семитысячник?

По-хорошему считается, чтобы удачно сходить на Ленина, нужно переночевать на 6 100, спустится вниз на 4 400. Там капитально отдохнуть и уже затем идти на восхождение.

У нас так не сложилось. Но, правда, делали вылазки без ночёвки.

Когда после отдыха мы пошли на восхождение, на высоте 5 300 мне было уже настолько хорошо, что я там ела шпроты, пила коньяк. Организм акклиматизировался, пусть через мучения.

На Мэру пик была самая тяжёлая для меня акклиматизация. Там тоже практически не было «пилы». Мы шли, шли, шли вверх, и на 5 900 меня просто очень сильно срубило. Колбасило как нигде и никогда. Ты даже глоток воды не можешь сделать, тут же всё вылетает назад. Можешь держаться какое-то время. Но это опасно — идёт обезвоживание организма.

— А на сердце как-то сказывается?

Я особо не чувствовала. Для меня горная болезнь выражается в выматывающей тошноте. У кого-то дикие головные боли. Голова у меня тоже становится тяжёлая. Это всё в совокупности.

— Как вы взошли на пик Ленина?

На пик Ленина мы взошли совершенно нормально. Причём, опять шли порознь. Марина с Игорем даже на сутки позже. Марина любила высыпаться и выходить очень поздно. А мы приучены были выходить рано. Ведь погода хорошая держится, как правило, утром, и ты должен максимально воспользоваться хорошим временем. И Мишу, моего напарника, я подгоняла, чтобы побыстрей выходить .

Меня так перемололо на акклиматизации, что на 6 100 после ночёвки был отличный аппетит, и выше мы поднялись — опять есть хочется! А мы сладкого набрали. А тут какие-то испанцы едят мясо копчёное, типа бастурмы. И нас так на это потянуло, испанцы нас угостили, мы всё срубали, и я подумала: сейчас тошнить начнёт. Ничего подобного! Там на высоте солёное хорошо идёт. Некоторые альпинисты огурцы солёные с собой таскают.

И отлично поднялись.

Лагерь на 6 100.

После спустились на 6 100, это один день с восхождением занимает. А потом уже спустились на 4 400.

— На 6 100 вы брали палатку?

Да.

— Если подвести итог, какие там самые сложные технические участки?

Народ ходит толпами. Их водят гиды. Крутых участков там я особо не помню.

На пике Ленина есть участок, где более полого. Технически сложный участок на Ленине — ледопад с 4400 на 5 300.

Ещё с 6700 м есть такой участок — называется «нож». Я не помню там таких сложностей, как на Хане. Там просто крутой участок, где надо идти аккуратно. Если там кошка зацепилась, ты можешь улететь с концами. Ради этого участка берут с собой ледорубы. Градусов 45 участок, снежно-фирновый склон, это не лёд.

На Победе тоже есть «нож». Но он гораздо сложнее, чем на Ленина. Если там ты улетишь — это всё. Идёшь, держишься за склон и траверсом идёшь. А на Ленина он всё-таки немножко с подъёмом.

— Какие были следующие вершины?

В 2005-ом сразу пошли на 2 горы — пик Корженевской и пик Коммунизма. Они друг напротив друга. С одной вершины хорошо видно другую.

Корженевская — она по сложности сравнима с пиком Ленина.

Фото Дины Терентьевой, а также с сайтов Распахнутые ветра, Скиталец, Ассоциация свободных гидов, ЖЖ olly_ru.

Беседу вела Марина Галкина